Знаменитую картину Василия Сурикова «Меншиков в Берёзове» знают все. А вот где находится этот Берёзов, ведомо, пожалуй, немногим. «Где-то на севере», — таким будет типичный ответ на вопрос о месте ссылки светлейшего князя. Еще меньше людей знают про посмертные злоключения Меншикова — про то, как теряли его могилу, находили, дважды раскапывали, отрезали у покойного бровь, разували его, снимали нательный крест. Снова закапывали, и, наконец, окончательно потеряли захоронение, безуспешно попытавшись его найти уже в наше время.

Сначала коротко о том, где находится Берёзов и как там очутился светлейший князь Меншиков. В конце XVI века на берегу Северной Сосьвы на месте хантыйского поселения была заложена крепость Берёзов как русский форпост на Севере и центр сбора ясака (дани) с местных племен. В 1724 году по приказу Петра I в крепости построили острог для содержания государевых преступников. Неизвестно, сколько их там побывало при жизни самодержца, но самым известным заключенным Берёзова стал опальный, разжалованный, лишенный всех званий и титулов Александр Меншиков с семьей.

Его туда сослали по приказу юного государя Петра II в 1728 году. В далекий северный острог Меншиков отправился с семьей: женой Дарьей Михайловной и тремя детьми: дочерями Александрой и Марией и сыном Александром. По пути тяжело заболела и умерла супруга. Ее похоронили под Казанью, и в Берёзов Меншиков добрался с тремя детьми и пятью слугами. Вот его путь на карте:

Ссылку Меншикова нельзя назвать заключением. Под проживание ему отвели четыре комнаты в бывшем Воскресенском монастыре. Все слуги остались на месте, плюс светлейший нанял еще троих — значит, средства у него имелись. Вот только что это за жизнь в глухом медвежьем углу на продуваемом стылыми ветрами месте? Некоторые исследователи считают, что еще до ссылки Меншиков был болен туберкулезом, а здешний климат его доконал — прожив в Берёзове чуть больше года, Александр Данилович скончался в 1729 году. Было ему 56 лет. Через полтора месяца за отцом отправилась старшая дочь Мария, не пережившая оспу. Судьбы Александра и Александры оказались более удачными — императрица Анна Иоанновна их вернула из ссылки, отдала отобранные имения, титулы и восстановила при дворе.

Таков пролог этой истории, краткий синопсис последнего года жизни Меншикова. Дальше целых сто лет ничего не происходило. Останки светлейшего князя покоились в земле вечной мерзлоты, и никто к ним не проявлял интереса, включая даже потомков.

И вот в 1825 году в Тобольск назначают нового губернатора — Дмитрия Бантыш-Каменского. Этот человек получил известность больше как историк, а не чиновник-администратор. Петровской эпохой он интересовался давно, а тут такая оказия — назначают руководить Тобольской губернией, где провел свои последние годы ближайший сподвижник Петра.

После вступления в должность новый губернатор дал устное поручение берёзовскому городничему Осипу Андрееву «открыть место погребения Меншикова». Бантыш-Каменский, как он позже написал, имел в виду всего лишь установить расположение могилы, но местный чиновник воспринял поручение буквально.

И хоть минула уже почти сотня лет, Андреев сумел разыскать потомков тех, кто хоронил Меншикова. Они-то и указали на нужное место. Дело в том, что Меншикова похоронили не на кладбище, а отдельно — на крутом косогоре в десяти саженях от берега Сосьвы около церкви Рождества Богородицы. Ее, кстати, срубил сам светлейший, но в 1764 году храм сгорел. Через несколько десятилетий на его месте возвели каменную церковь, и в процессе стройки могила потерялась.

Как выяснилось, не окончательно. Выполняя указания губернатора, городничий Андреев нашел и раскопал могилу. На дне неглубокой ямы обнаружился выдолбленный из колоды гроб длиной в сажень (чуть больше двух метров). Когда сняли крышку и освободили ото льда погребальное покрывало, то взору присутствовавших открылось великолепно сохранившееся тело усопшего — мужчины с безбородым лицом, который словно находился в глубоком сне. На покойном был халат, на голове — стеганая шапочка, на ногах — остроконечные зеленые туфли на высоких каблуках.

Однако вот неувязка: никто из тех, кто раскапывал могилу, Меншикова в лицо не знал. Поэтому он это, или нет, точно сказать не могли. Городничий так и написал губернатору — «не могу ручаться, что усопший был Меншиковым». Получив это донесение, Бантыш-Каменский собрался в дорогу — у него имелся прижизненный портрет светлейшего князя, к тому же историком двигало огромное любопытство: взглянуть на великолепно сохранившееся тело исторической легенды.

Поэтому уже в январе 1827 года на косогоре у берега Сосьвы вновь появились люди с лопатами. При повторном вскрытии гроба губернатор тотчас узнал Меншикова по портрету. Далее он писал (здесь и далее — цитаты из книги «Словаря достопамятных людей русской земли» авторства Бантыш-Каменского):

А дальше губернатор сделал то, что впоследствии стоило ему должности. Желая угодить правнуку опального вельможи флигель-адъютанту Александру Сергеевичу Меншикову, Бантыш-Каменский велел снять с покойного нательный крест, башмак и отрезать кусочек сукна с халата. А главное, он приказал лекарю выдернуть из бровей Меншикова несколько волос и поместить их в пробирку со спиртом. Все это губернатор намеревался отослать в столицу правнуку князя, но в итоге в Петербург попал лишь крестик. Башмак «от сырости и чрезвычайной мокроты оной развалился и истлел», кусок ткани на воздухе быстро сгнил, а судьба пробирки с бровью покрыта мраком. В столицу она явно не попала, так как Бантыш-Каменский побоялся доверять столь хрупкий груз почте и решил ждать оказии.

Но вместо этого дождался отставки. У Бантыш-Каменского имелось много недоброжелателей в Тобольске, которые факт вскрытия могилы Меншикова извратили так, что до Петербурга добралась леденящая душу история. В ней губернатор будто бы вскрыл могилу светлейшего князя и надругался над усопшим, самолично отрезав ему бровь и вынув глаз. В таком виде это святотатство достигло ушей Николая I, который затребовал от Бантыш-Каменского объяснений.

Ответ губернатора гласил, что тело князя Меншикова не было вырыто из земли, а только открыто место его погребения. Повторно могила была вскрыта «для того только, чтоб удостовериться, действительно ли найденное г. Андреевым тело было Меншикова». Цель всех разысканий — поставить на могиле «знаменитого изгнанника» «простой памятник». Царя такое объяснение не удовлетворило, поскольку Бантыш-Каменский не обмолвился ни единым словом о срезанной брови и вынутом глазе. Пришлось тому давать более подробные объяснения обстоятельств двукратного вскрытия могилы князя. В конечном счете Николай I осудил действия губернатора, велев передать ему, что «любопытство ваше было, по крайней мере, неуместно».

Ну а практическим итогом этой истории стала отставка Бантыш-Каменского, чему он ничуть не расстроился, поскольку главным делом своей жизни считал историческую науку, а не административную деятельность.

И вроде бы можно ставить в этой истории точку, но интерес к могиле Меншикова не закончился. Через 17 лет после описываемых событий в Берёзов попал будущий известный этнограф Сибири и Средней Азии, а в ту пору смотритель народных училищ Николай Абрамов. Он заинтересовался историей с идентификацией останков князя, и встретился с людьми, которые участвовали в раскопках могилы.

Выяснились интересные вещи. Главное — городничий Андреев умолчал про два маленьких гробика поверх большого. В Берёзове имела хождение легенда, что старшая дочь Меншикова Мария умерла вовсе не от оспы. От тайного брака она родила двух близнецов и скончалась в послеродовой горячке. Малыши тоже не выжили. По мнению Абрамова, городничий раскопал именно могилу Марии. В пользу этой версии указывало не совсем мужское одеяние усопшего — халат (за него городовой мог принять платье), туфли на высоких каблуках, платок под шапочкой. Имелась и еще одна несостыковка: 17 лет назад раскопки велись у Спасской церкви, в то время как Меншиков завещал похоронить себя у Рождественской, которую строил собственными руками.

Как раз она стояла на берегу Сосьвы, сгорела и была отстроена заново. Что же до могилы светлейшего, то ее, по мнению Абрамова, смыла Сосьва во время разлива. Краеведу хватило благоразумия не подтверждать свою гипотезу третьим вскрытием, поэтому он ограничился лишь изложением фактов.

А вот исследователям современной эпохи на месте не сиделось. В 1992 году было сделано 12 раскопов около места предполагаемого захоронения Александра Меншикова, однако ничего найти не удалось. К тому времени затерялась и та могила, которую дважды вскрывал тобольский губернатор. Считая, что Николай Абрамов прав, и Бантыш-Каменский обнаружил гробницу Марии, а не ее отца, усилиями берёзовских краеведов был сооружен кенотаф на месте предполагаемой усыпальницы. Так что теперь в Берёзово (ныне — райцентре в составе ХМАО) в память о светлейшем князе Александре Даниловиче Меншикове стоит два мемориала — памятник ему самому недалеко от берега Сосьвы и железный крест на могиле его дочери.

Могила князя Меншикова навсегда утеряна для истории. А еще исследователи не знают, где похоронен Македонский, Моцарт, Цветаева и пушкинская Арина Родионовна